Ночь неумолимо наступала на город. Укрывала бархатистым покрывалом темноты дома и улицы, занавешивала окна, зажигала светильники – лунный и звёздные, попутно протирая их от дневной пыли. Она разносила клубки снов неугомонным людям, напевая свои извечные колыбельные, и следила, чтобы все вовремя улеглись в кровати.
В крайнем доме, за которым уже не было ни домов, ни улиц, только необъятная, куда ни кинь взгляд, равнина с редкими рощицами деревьев, неспешно собиралась женщина. Складывала таинственные вещи в небольшой рюкзачок, негромким голосом перечисляя то, что надо взять, чтобы ничего не забыть. Свечи, котелок, книга в потрёпанном кожаном переплёте, нож в ножнах, мешочки с травами, серебристый кубок.
Кот, сидевший неподалёку и внимательно наблюдающий за сборами, одобрительно муркнул, когда последнее – несколько свечей, связанных вместе бечёвкой, заняли своё место в рюкзачке.
– Ну что, Мартин, пойдём волшебничать? – посмотрела на кота женщина. Или вернее, ведьма, как с некоторых пор Василина стала себя называть.
Кот поднялся с места и грациозно последовал к двери, пробежал по вымощенной камнем дорожке через сад и выскользнул в небольшую калитку, спрятанную за раскидистой яблоней. Василина шагала следом, придерживая постукивающий и побулькивающий рюкзак на плече.
Ночь уже совсем затянула мир в тёмные тона и теперь с интересом наблюдала за котом и женщиной, что целеустремлённо шли по равнине. Она видела эту парочку не в первый раз, была хорошо знакома с котом, который, казалось, жил здесь всегда, явно дольше, чем длится человеческая и, тем более кошачья, жизнь. Время от времени он менял обличья, доживая до старости в одной шкурке и возвращаясь в новой юным котёнком.
Ночь давно привыкла здороваться с ним, как со старым приятелем. Поздоровались они и сейчас, на небе соткался на мгновение звёздный кот, земной кот мявкнул короткое приветствие, звёздный подмигнул лучистым взглядом и исчез в привычном рисунке созвездий.
Кот по имени Мартин, в этой жизни он носил такое имя, возвращался к дому, в которой приходили женщины потерявшиеся, заблудившиеся в жизни и себе. Кот сначала выхаживал их, исцелял разбитые сердца, замуркивал горести и боли, пел песенки о надежде и любви, а потом начинал учить. Учить быть ведьмой, ведающей, познающий мир с других граней, во всём его многообразии. Каким-то неведомым образом, через сны и подсказки, не разговаривая словами, но, тем менее, донося самое главное.
Его задачей было пробудить в женщине сокровенное, глубинное, затянутое трясиной бытовых дел и жизненной рутины. А уж потом, когда женская душа просыпалась, отряхивалась и потягивалась, оглядываясь вокруг, её хозяйка и сама начинала слышать мир вокруг.
Мир, который приходил в её душу, наполнял спокойствием и умиротворением, делал частью себя и в то же отдельным целым. Женщина находила своё место в этой жизни, единственно верное и правильное, кот – хозяйку, пусть и на время. Так и жили, кот и ведьма в крайнем доме на последней улице города.
Люди привыкли, что в доме с садом обязательно живёт ведьма. К ней можно было прийти со своими бедами и она раскинет карты, даст волшебное зелье или подскажет верный путь. Привыкли к коту и никто не удивлялся его всегда одинаковой окраске, несмотря на возраст. Впрочем, кто вообще замечал, что кот и хозяйка менялись? Людям нужна была помощь, они шли и шли за ней, не особо обращая внимания на тех, через кого та помощь пришла.
Василина тоже попала в этот дом случайно. Тяжёлое расставание с прежде любимым человеком, долгая дорога, куда глаза глядят, объявление о продаже дома, попавшееся на глаза в газете, оставленной случайным попутчиком на столике в купе. Она бродила по комнатам, снимала чехлы с мебели, с удивлением рассматривала общий антураж. Свечи, котелки, кубки и книги навевали странные мысли. Потом так же бродила по саду, пытаясь угадать, что где растёт и намечая фронт работ по выполке ненужных растений. Душа требовала физических движений, в которых можно было спрятаться и не думать хотя бы какое-то время о саднящей боли, не умолкающей ни на мгновение.
Кот пришёл позже, когда Василина заняла скромное место на огромной кровати и, свернувшись клубочком на её прохладной поверхности, зарыдала, забилась в крике, пытаясь выплеснуть всю ту боль, всю обиду, что накопились внутри и разъедали душу не хуже ржавчины.
Сначала она даже не поняла, что за моторчик включился рядом. Подняла голову – полосатый серый кот лежал рядом и, прижмуривая изумрудные глаза, тарахтел, как старый холодильник. Не задумываясь о том, откуда он взялся, Василина придвинула кота к себе, стиснула в объятьях, и так и уснула, ощущая щекой шелковистую шёрстку и слушая басовитое мурчание.
Ночью ей приснился первый сон и начался долгий процесс обучения. Она уже ничему не удивлялась: ни коту-наставнику, ни странным предметам в доме, ни книгам, которые охотно раскрывали магические секреты, ни людям, которые приходили к ней за помощью и на полном серьёзе величали её ведьмой.
«Надо же», – иногда думалось ей. – «Я и ведьма! С ума сойти, кому расскажи, не поверят».
Но рассказывать было некому. Ведьму хоть и уважали, однако всё равно опасались и сторонились. Молоко и мясо ей доставляли прямо на крыльцо, а когда она приходила за овощами на небольшой городской рынок, никогда не обсчитывали и старались продать самое свежее и хорошее. На всякий случай, чтобы не гневать госпожу ведьму.
Хотя какая разница, кто как к ней относился. Она обрела тот самый пресловутый мир в душе. И, пожалуй, никогда в жизни ей не было так спокойно. Именно здесь в старом доме, на краю города, занимаясь странными вещами, Василина ощутила чувство своего места в жизни, на земле, в мире. И не просто ощутила, а пропиталась им с ног до головы, как бисквит сладким сиропом.
«Ну, ведьма и ведьма», – улыбалась Василина себе в зеркало. – «Значит, так тому и быть. Если мне в этом хорошо, то пусть всё останется, как есть. А если кому непонятно, чем я занимаюсь, это совсем не моё дело».
Женщина и кот возвращались домой. На востоке зачинался рассвет, светлая полоска уже пробежала между небом и землёй, повисли на травинках хрустальные капельки росы, пробовали голоса утренние птицы.
Василина улыбалась, всё вышло, как было задумано. Хорошо. Как же всё-таки хорошо жить. И не вспоминала она уже ни о разбитом сердце, ни о дурных мыслях, которые, что греха таить, бродили ранее в голове. Она просто жила, находясь на своём месте.
Мартин же очередной раз был собой доволен, как умеют быть довольными только коты – безусловно и без причин. Он-то точно знал, что ведьмой невозможно стать просто так. А если есть в тебе это волшебное, таинственное, ведьминское, то не будет покоя, пока не признаешь, не увидишь его в себе. Только тогда наступит покой и место своё отыщется, будто само собой.
Стукнула калитка, потом дверь в доме, женщина ушла спать, кот улёгся рядом. Ночь готовилась сдавать дела братцу-Дню, стягивая тёмное покрывало с мира. Во всём должно быть равновесие, ночь сменяется днём, день сменяется ночью. И кому-то надо быть обычным, а кому-то ведьмой. Для равновесия.